Писателя и драматурга Евгения Гришковца в нашем городе привыкли считать «своим». Тем не менее, выдающийся соотечественник родился и прожил довольно много времени в Сибири. Калининград стал для Гришковца идеальным городом для жизни, который писатель выбрал сам. О причинах переезда в самый западный регион России, о нелёгком труде творческих личностей, интернете и женском счастье драматург рассказал студентам БФУ им. Канта в рамках встречи «В аквариуме».

Образование — это то, на что можно опереться

Те, кто только поступил в университет и те, кто ещё учатся и ещё не разочаровались во всём — у вас такое чудесное время. Первые три курса— это время, когда можно быть просто счастливым человеком. Когда можно впитывать всё, в том числе всякие «ненужные» предметы. Что-нибудь типа латыни или римского права. Потом, через много лет выяснится, что всё, что сейчас не нужно на самом деле выстраивается в систему. Я знаю очень много людей не сильно образованных, но хорошо информированных. А есть те, кто имеет очень хорошее образование, но не в курсе каких-то повседневных вещей. Это часто узкие специалисты, например микробиологи. Так вот у этих людей очень сильные характеры. Потому что образование — это стержень, на который можно опереться. Это то, чего не отнять, потому что ты его сам получил. Проявил волю, терпение, трудолюбие. Это повод для гордости. Образованные люди, кстати, чаще говорят правду. Вот мы по телевизору часто видим не очень образованных, но хорошо информированных людей и они лгут нам.

Я не люблю профессию журналистов. Потому что филологов с самого первого курса учат читать, а журналистов — писать. Они получают целую кучу разных навыков и в итоге более лживых людей, чем журналисты найти сложно.

Я всех агитирую получать филологическое образование,даже математиков. Потому что оно очень помогает в жизни. У меня нет никакой другой научной специальности и я приехал сюда в Калининград в 1998 году, жил в маленькой квартире, а теперь у меня две машины и чудесные дети. А всё потому что в основу моей деятельности легло хорошее образование. Это важно, чтобы оно было основой. А не так: выучился на педиатра — стал депутатом Государственной Думы.

Конечно, можно к третьему курсу уже совсем во всём разочароваться. Но можно сидеть в очень скромных аудиториях, очень скромных библиотеках, но находить себе нескромные задачи, ставить нескромные цели. Я считаю, что студенты вообще не должны быть скромными. Можно быть таковым в одежде, но не в желаниях и целях.

Помню, котогда я пошёл учиться в университет, я был в таком восторге от всего. От самой учёбы, от того что есть так много времени. Но потом меня отправили служить на флот. И я вернулся совсем другим человеком, мне было даже сложно общаться с сверстниками. Но самое поразительное, что все знания, которые я получил в университете — они остались, а вот такие навыки, как швартовка корабля быстро забылись. Потому что университетские знания для меня были более ценные.

 Я отказался от интернета.

 У меня даже нет адреса электронной почты сейчас. Раньше у меня был дневник в Живом Журнале, который сейчас уже умер. Я там был на второй строчке по популярности и у меня в день было до 120 тысяч прочтений. Там была масса комментариев. Я тратил много времени, писал ответы и не знал нужно это мне, моим читателям или так называемым «троллям». И я решил отказаться от этого всего. Помню, это было три дня звенящей тишины и маниакального желания включить компьютер. А потом оказалось, что у меня так много времени.

Сейчас у меня нет Фейсбука, те люди которые его ведут — это поклонники творчества, я не знаю кто они. У меня есть дневник, но он не интерактивный. Я пишу от руки и отдаю на перпечатку. И я полагаю, что тот человек, кто не получил филологического образования, но уже что-то  пишет в интернете — никогда не сможет писать нормально. Конечно, есть выдающиеся люди. Но то, что я писал в период «болезни» социальными сетями в разы хуже того, что я создаю без интернета. 

Скоро я выпущу сборник, все мои лучшие тексты за восемь лет. Набралась книжечка, там не просто тексты связанные с повседневной жизнью, а осмысленные веди, которые можно назвать прозой.

Я никогда не привыкну к том, что до Берлина всего 600 км

Почему Калининград? Здесь очень просто. Я переживал несколько периодов не любви к городу, в котором я жил. В девяностых я даже жил в Германии и получил там вид на жительство, но это была чистая авантюра. Я потом понял, что это были мои иллюзионные планы и ложное чувство комфорта. Я часто ездил в Москву и очень не хотел возвращаться в родное Кемерово, потому что там не было возможностей для творческого роста. В этом плане Калининград — такая же российская провинция. Тут нет возможности для накопления людей. 

Я понимал, что в Москву мне ехать не обязательно. Но и в Кемерово я оброс уже какой-то структурой: был бизнес, бар, машина с водителем. То есть очевидное счастье на момент 1998 года. Но я знал, что если я пойду гулять по небережной, то 200 метров я буду идти весь день, потому что каждый будет со мной говорить. Это была такая иллюзия успеха. И я решил, что надо ехать туда, где меня никто не знает.

И я решил выбрать место для жительства. Я хотел жить не в мегаполисе, чтобы там не было холодно и не было далеко от Москвы. Я посетил несколько городов и Калининград показался мне наиболее удобным. Приехал в начале июля 1998 года и ещё застал то время, которое принято называть «калининградским раем»: всё дешево, весело, везде были литовские рабочие в синих комбинезонах, трамваи маленькие, тепло. Я ни разу не пожалел о том, что сюда приехал.

Какое-то время, года 2, я жил тут и меня никто не знал. И всё время казалось, что отпуск закончится и надо будет возвращаться в Сибирь. И это была нищета. В 1999 году я даже подал документ в МГУ на юридический. Думал, что поступлю буду юристом, стану богатым адвокатом. Но потом всё так случилось, как случилось. И я считаю, что лучше города на свете нет. Я никогда не критикую Калиниград и считаю, что могу называть себя калининградцем, потому что живу здесь 16 лет и вроде полезен для города. Я большой пропагандист Калининграда. Не так давно ко мне приехал мой друг и ему тут так понравилось, что он решил здесь жить, а он не много, не мало — продюсер группы «Сплин».

Я никогда не привыкну, к тому, что до Берлина тут 600 км, и что сейчас, когда у меня в саду падают яблоки, это можно услышать. В Сибири яблочки такие маленькие, что этого не слышно. Я узнал в Калининграде что бывает так много видов деревьев и что ивы могут быть такие большие. И Балтийское море — самое элегантное в мире, и то, что чайки в городе могут быть вместо голубей. 

Калининградцы сильно ошибаются, думая, что можно жить только в комфорте. Весь город Калининград очень сильно «заточен» под комфорт. Все привыкли к этому, но в тоже время нужно понимать, что без элементарной культуры, без ощущения безопасности и спокойствия не может быть комфорта. А это значит, что нужна приличная медицина, собственный настоящий симфонический оркестр, качественная программа в филармонии и свой репертуар театра, а не приезжие «Балтийские сезоны». С точки зрения собственного культурного наполнения, Калининград — нищий. И пока он наполняет себе приезжими артистами и фестивалями. И тут нет пока условий для накопления и роста, потому что, как только у человека появляется возможность роста, он тут же находит причины уехать. 

Когда идёт что-то   «не так» — это и есть жизнь.

Спектакль — это странное дело: сидят 800 человек и делают вид, что их нет, а на сцене люди что-то  делают и также пытаются не замечать те 800 человек. Убить спектакль очень просто. «Не так» – это когда эти 800 человек дают о себе знать. Телефон зазвонил у кого-то — их уже заметили. И тогда надо спасать спектакль, потому что люди пришли за ним,а не за импровизацией. Они хотят получить то последние, которое было заложено в него изначально. И бывают очень сложные случаи. Например, в Казани у человека случился припадок и он со второго яруса балкона упал. Там сильно пострадала женщина, были переломы. И в этот момент надо было что-то  делать: включить свет, вызвать Скорую помощь, дождаться её и при этом не потерять зрителей и вернуть их на спектакль. И таких случаев бывает масса, ведь 800 человек в зале — это 800 источников непредвиденных ситуаций. Было так, что мы играем драматическую часть спектакля, а в это время зал надрывается от смеха. Я не могу понять, тут диалог о любви, а потом смотрю, в по сцене медленно прогуливается крыса. Пришлось её прогонять, а она ещё не хотела уходить. И в итоге крыса победила, потому что спасти спектакль уже было нельзя, можно было только довести дело до логического конца.